«Хорошо, что гайдаровцы перестали быть неприкасаемыми и утратили, в какой-то степени, безграничное доверие президента», - комментируют предприниматели задержание Алексея Улюкаева. Чем запомнился Улюкаев на своем посту и действительно ли громкие обвинения в адрес главы МЭР являются признаком изменения экономического курса правительства? После задержания министра экономического развития Алексея Улюкаева некоторые заговорили о том, что это не только продолжение борьбы с коррупцией, но и поворот к новой экономической политике. Так считает, например, член комитета Госдумы по международным делам Елена Панина. На это надеется также председатель «Партии Дела» и президент Ассоциации «Росагромаш» Константин Бабкин.
«Хорошо, что гайдаровцы перестали быть неприкасаемыми и утратили, в какой-то степени, безграничное доверие президента. Главный вопрос состоит в том, означает ли это задержание поворот в экономической политике. Ответ на этот вопрос мы получим, узнав о новом назначении. Кто займет место коррупционера: либо это будет человек из той же гайдаровской команды – это значит, что стагнация продлится еще лет двадцать, либо придет человек разумный, из реального сектора и тогда можно будет надеяться на выход страны из кризиса», - считает Бабкин.
Пока временно исполняющим обязанности министра экономического развития стал его замминистра Алексей Ведев, также выходец из гайдаровской школы. Однако вопрос с новым главой МЭР в случае отставки Улюкаева остается открытым.
Противники либеральных экономистов в пример им ставят резкие изменения в экономической политике, которые ждут США. Вот Дональд Трамп провозгласил политику протекционизма, поддержку реального сектора экономики и снижение налогов для производителей. «А у нас фактически каждый день банкротятся предприятия, которые из-за проводившейся все эти годы кредитно-финансовой и экономической политики лишены возможности не только для инновационного развития, но даже для поддержания своего текущего производства», – возмущается Панина.
Но действительно ли это настолько зависело от министерства, которое возглавлял Улюкаев?
Наследие Улюкаева
В своей реальной работе МЭР следовал за Минфином и Центробанком.
«МЭР после Грефа не имело практически никакого аппаратного веса и выступало в роли некой «пресс-службы» правительства, делавшей оптимистические заявления о встрече с очередным дном, когда всем остальным было уже стыдно смотреть в телекамеру», - категоричен гендиректор «Русско-Европейского инвестиционного консорциума» Павел Геннель.
«Сложно оценивать деятельность министерства отсутствующего экономического развития, но главная проблема в том, что экс-министр, который хотя бы на словах должен был искать выходы из кризиса, днем врал, что все хорошо, а ночью писал упадническую поэзию. Подозреваю, что такая позиция характерна для большинства российских чиновников. Бизнес же ждал и ждет от МЭР хотя бы возвращения позиции экспертного центра по поиску новых путей развития», - говорит бизнесмен.
Минфин традиционно – это скупой рыцарь, Центробанк занимается снижением инфляции, а МЭК должно стимулировать экономический рост. Но последним сегодня никто не занимался. «Мы увлеклись подавлением инфляции. Это неправильно и опасно. Политика Центробанка пагубна для реального сектора экономики. ЦБ озабочен тем, чтобы не было спроса. Потому что если спрос будет расти выше номинальных 4%, то это означает, что инфляцию сложно будет погасить до 4%. На практике это означает, что Центробанк старается, чтобы продолжалось снижение реальных доходов населения», - рассуждает завлабораторией исследования проблем инфляции и экономического роста ВШЭ Владимир Бессонов.
«Я понятия не имею, что нужно делать с экономикой»
Кроме сильного лидера во главе МЭР, по мнению Бессонова, министерство должно иметь четкую идеологию, концепцию экономического развития, за которой последуют конкретные шаги по выводу страны из положения, в котором она оказалась. «Сейчас намеков на это я не вижу. Я постоянно слышу лишь невнятное бормотание про структурные реформы. Я перевожу эту фразу на русский язык так: «Я понятия не имею, что нужно делать с экономикой», - говорит Бессонов.
«Вот Трамп выступает и говорит набор конкретных мер. В этом духе у нас не говорит никто. У нас портянку жуют, что надо структурные реформы, но конкретики никакой нет. Где это взять? Есть богатый мировой опыт, у нас уже у самих четвертьвековой опыт, можно посмотреть, когда у нас что-то получалось и в связи с какими мерами», - рассуждает экономист.
Те идеи, которые предлагали Сергей Глазьев и экономический блок правительств, Бессонов называет полуфабрикатом. «Это начальная точка. Из этого пока ничего не вылилось. Было две крайности, ни та, ни другая мне не нравилась. Дальше должна быть выработка конкретной политики», - говорит он.
Директор Ассоциации кластеров и технопарков Андрей Шпиленко также надеется на «перезагрузку» российской экономической политики. При этом, новому министру экономического развития не стоит рубить с плеча и упразднять действующие институты развития. Шпиленко особенно защищает Особые экономические зоны, ряд которых правительство досрочно закрыло из-за их неэффективности.
«Действительно, по ним есть много вопросов, но есть и эффективные примеры – например, ОЭЗ в Калуге и Алабуге, где за последние годы были созданы или локализованы десятки высокотехнологичных производств. С нашей точки зрения, как объединения эффективных промышленных и научно-технических площадок, важно избежать категоричного отказа от этого инструмента и создания дублирующего, потому что применяемые механизмы ОЭЗ – устоявшаяся и признанная во всем мире практика привлечения инвестиций, которая так или иначе будет применять в России», - обеспокоен Шпиленко.
С другой стороны, надо повысить эффективность инструментов ОЭЗ путем пересмотра регуляторной политики, введения жестких требований у управляющим компаниям по аналогии с технопарками и промышленными кластерами, внедрения проектного управления. И этим, надеется Шпиленко, активно займется новый глава Минэкомразвития.
«Дело не в человеке и не в конкретном министре»
Однако немногие верят, что новый глава ведомства реально сможет составить серьезную конкуренцию в борьбе с Минфином и ЦБ. «Кого бы не поставили на место министра - Кудрина или Глазьева, шанс на то, что министерство вернет себе лидирующую позицию, сравним с вероятностью неожиданного возобновления бурного экономического роста. Но одно вероятно - писать стихи приемник Улюкаева не будет», - иронизирует Геннель.
«Если надо было бы изменить экономическую политику, то вряд действовали бы таким образом», - говорит Владимир Бессонов.
«Дело здесь не в человеке и не в конкретном министре, - считает член Совета Московского отделения «Опоры России» Дмитрий Несветов. - Вся беда в том, что управление экономикой, как показали последние годы, не является приоритетом для государственной власти, приоритеты совсем другие. Вопросы, связанные с внешней политикой, с ресурсодобывающими отраслями, экспортным сегментом, социальными обязательствами государства – это более приоритетные темы сегодня. Поэтому совершенно неважно, кто сменит Алексея Улюкаева, если до этого дойдет», - считает Несветов.
Собственно, поэтому, по его мнению, министерство экономического развития и не имело серьезного влияния на экономическую политику все эти годы. Впрочем, и Минфин мало на что влиял, если бы не отвечал за бюджет.
С другой стороны, МЭР, не имея других рычагов и возможностей, возможно пыталось изменить ситуацию и вернуть приоритетность экономическим проблемам. По крайней мере именно так Несветов воспринял выпущенный в начале осени доклад МЭР с прогнозом на 20 лет вперед.
«Это было сенсационно. Руководство ведомство спрогнозировало, что в течение как минимум 20 лет экономика России будет в невразумительной стагнации. Мне показалось, что в этом докладе содержится призыв ведомства к федеральным властям все-таки заняться управлением экономикой и более внимательно отнестись, и в первую очередь, к вопросам структурных реформ, разгосударствования, привлечению инвестиций. Но сожалению этот полуаппаратный призыв не получил реакции и серьезного ответа», - говорит Несветов.
Обсудить
«Хорошо, что гайдаровцы перестали быть неприкасаемыми и утратили, в какой-то степени, безграничное доверие президента», - комментируют предприниматели задержание Алексея Улюкаева. Чем запомнился Улюкаев на своем посту и действительно ли громкие обвинения в адрес главы МЭР являются признаком изменения экономического курса правительства? После задержания министра экономического развития Алексея Улюкаева некоторые заговорили о том, что это не только продолжение борьбы с коррупцией, но и поворот к новой экономической политике. Так считает, например, член комитета Госдумы по международным делам Елена Панина. На это надеется также председатель «Партии Дела» и президент Ассоциации «Росагромаш» Константин Бабкин.
«Хорошо, что гайдаровцы перестали быть неприкасаемыми и утратили, в какой-то степени, безграничное доверие президента. Главный вопрос состоит в том, означает ли это задержание поворот в экономической политике. Ответ на этот вопрос мы получим, узнав о новом назначении. Кто займет место коррупционера: либо это будет человек из той же гайдаровской команды – это значит, что стагнация продлится еще лет двадцать, либо придет человек разумный, из реального сектора и тогда можно будет надеяться на выход страны из кризиса», - считает Бабкин.
Пока временно исполняющим обязанности министра экономического развития стал его замминистра Алексей Ведев, также выходец из гайдаровской школы. Однако вопрос с новым главой МЭР в случае отставки Улюкаева остается открытым.
Противники либеральных экономистов в пример им ставят резкие изменения в экономической политике, которые ждут США. Вот Дональд Трамп провозгласил политику протекционизма, поддержку реального сектора экономики и снижение налогов для производителей. «А у нас фактически каждый день банкротятся предприятия, которые из-за проводившейся все эти годы кредитно-финансовой и экономической политики лишены возможности не только для инновационного развития, но даже для поддержания своего текущего производства», – возмущается Панина.
Но действительно ли это настолько зависело от министерства, которое возглавлял Улюкаев?
Наследие Улюкаева
В своей реальной работе МЭР следовал за Минфином и Центробанком.
«МЭР после Грефа не имело практически никакого аппаратного веса и выступало в роли некой «пресс-службы» правительства, делавшей оптимистические заявления о встрече с очередным дном, когда всем остальным было уже стыдно смотреть в телекамеру», - категоричен гендиректор «Русско-Европейского инвестиционного консорциума» Павел Геннель.
«Сложно оценивать деятельность министерства отсутствующего экономического развития, но главная проблема в том, что экс-министр, который хотя бы на словах должен был искать выходы из кризиса, днем врал, что все хорошо, а ночью писал упадническую поэзию. Подозреваю, что такая позиция характерна для большинства российских чиновников. Бизнес же ждал и ждет от МЭР хотя бы возвращения позиции экспертного центра по поиску новых путей развития», - говорит бизнесмен.
Минфин традиционно – это скупой рыцарь, Центробанк занимается снижением инфляции, а МЭК должно стимулировать экономический рост. Но последним сегодня никто не занимался. «Мы увлеклись подавлением инфляции. Это неправильно и опасно. Политика Центробанка пагубна для реального сектора экономики. ЦБ озабочен тем, чтобы не было спроса. Потому что если спрос будет расти выше номинальных 4%, то это означает, что инфляцию сложно будет погасить до 4%. На практике это означает, что Центробанк старается, чтобы продолжалось снижение реальных доходов населения», - рассуждает завлабораторией исследования проблем инфляции и экономического роста ВШЭ Владимир Бессонов.
«Я понятия не имею, что нужно делать с экономикой»
Кроме сильного лидера во главе МЭР, по мнению Бессонова, министерство должно иметь четкую идеологию, концепцию экономического развития, за которой последуют конкретные шаги по выводу страны из положения, в котором она оказалась. «Сейчас намеков на это я не вижу. Я постоянно слышу лишь невнятное бормотание про структурные реформы. Я перевожу эту фразу на русский язык так: «Я понятия не имею, что нужно делать с экономикой», - говорит Бессонов.
«Вот Трамп выступает и говорит набор конкретных мер. В этом духе у нас не говорит никто. У нас портянку жуют, что надо структурные реформы, но конкретики никакой нет. Где это взять? Есть богатый мировой опыт, у нас уже у самих четвертьвековой опыт, можно посмотреть, когда у нас что-то получалось и в связи с какими мерами», - рассуждает экономист.
Те идеи, которые предлагали Сергей Глазьев и экономический блок правительств, Бессонов называет полуфабрикатом. «Это начальная точка. Из этого пока ничего не вылилось. Было две крайности, ни та, ни другая мне не нравилась. Дальше должна быть выработка конкретной политики», - говорит он.
Директор Ассоциации кластеров и технопарков Андрей Шпиленко также надеется на «перезагрузку» российской экономической политики. При этом, новому министру экономического развития не стоит рубить с плеча и упразднять действующие институты развития. Шпиленко особенно защищает Особые экономические зоны, ряд которых правительство досрочно закрыло из-за их неэффективности.
«Действительно, по ним есть много вопросов, но есть и эффективные примеры – например, ОЭЗ в Калуге и Алабуге, где за последние годы были созданы или локализованы десятки высокотехнологичных производств. С нашей точки зрения, как объединения эффективных промышленных и научно-технических площадок, важно избежать категоричного отказа от этого инструмента и создания дублирующего, потому что применяемые механизмы ОЭЗ – устоявшаяся и признанная во всем мире практика привлечения инвестиций, которая так или иначе будет применять в России», - обеспокоен Шпиленко.
С другой стороны, надо повысить эффективность инструментов ОЭЗ путем пересмотра регуляторной политики, введения жестких требований у управляющим компаниям по аналогии с технопарками и промышленными кластерами, внедрения проектного управления. И этим, надеется Шпиленко, активно займется новый глава Минэкомразвития.
«Дело не в человеке и не в конкретном министре»
Однако немногие верят, что новый глава ведомства реально сможет составить серьезную конкуренцию в борьбе с Минфином и ЦБ. «Кого бы не поставили на место министра - Кудрина или Глазьева, шанс на то, что министерство вернет себе лидирующую позицию, сравним с вероятностью неожиданного возобновления бурного экономического роста. Но одно вероятно - писать стихи приемник Улюкаева не будет», - иронизирует Геннель.
«Если надо было бы изменить экономическую политику, то вряд действовали бы таким образом», - говорит Владимир Бессонов.
«Дело здесь не в человеке и не в конкретном министре, - считает член Совета Московского отделения «Опоры России» Дмитрий Несветов. - Вся беда в том, что управление экономикой, как показали последние годы, не является приоритетом для государственной власти, приоритеты совсем другие. Вопросы, связанные с внешней политикой, с ресурсодобывающими отраслями, экспортным сегментом, социальными обязательствами государства – это более приоритетные темы сегодня. Поэтому совершенно неважно, кто сменит Алексея Улюкаева, если до этого дойдет», - считает Несветов.
Собственно, поэтому, по его мнению, министерство экономического развития и не имело серьезного влияния на экономическую политику все эти годы. Впрочем, и Минфин мало на что влиял, если бы не отвечал за бюджет.
С другой стороны, МЭР, не имея других рычагов и возможностей, возможно пыталось изменить ситуацию и вернуть приоритетность экономическим проблемам. По крайней мере именно так Несветов воспринял выпущенный в начале осени доклад МЭР с прогнозом на 20 лет вперед.
«Это было сенсационно. Руководство ведомство спрогнозировало, что в течение как минимум 20 лет экономика России будет в невразумительной стагнации. Мне показалось, что в этом докладе содержится призыв ведомства к федеральным властям все-таки заняться управлением экономикой и более внимательно отнестись, и в первую очередь, к вопросам структурных реформ, разгосударствования, привлечению инвестиций. Но сожалению этот полуаппаратный призыв не получил реакции и серьезного ответа», - говорит Несветов.
Теги:
МЭРТ, Алексей Улюкаев
Читайте также
Обсудить
- подробнее
Расход.ru - это новостной сайт единомышленников, посвященный финансам, доходам и расходам. Управление сайтом осуществляется самими участниками
Комментарии