Расход.ru

Он сравнил положение современного мигранта-нелегала с рабом. «Его права не защищены, это похоже на современное рабство», – сказал глава ФМС.
О том, как реально обстоят дела на рынке трудовых мигрантов, а также что необходимо сделать для совершенствования миграционной политики, газете ВЗГЛЯД рассказал член-корреспондент РАН, профессор, руководитель Центра социальной демографии и экономической социологии Сергей Рязанцев.
ВЗГЛЯД: Как вы считаете, система трудовых патентов, которая была введена в середине 2010 года, показала свою эффективность?
Сергей Рязанцев: В целом по России это помогло сразу вывести на свет порядка 1 млн трудовых мигрантов. Казалось бы, эффективность очевидна. Однако более глубокие исследования показали, что патенты стали получать не только мигранты, работающие у частных лиц, но и те, кто работает у юридических лиц, в фирмах, компаниях, чтобы хоть как-то себя обезопасить от проверок полиции. Я напомню, что только физические лица могут привлекать мигрантов по патенту. Но очевидно одно: как только открывается новый канал получения разрешительного документа, одновременно часть мигрантов легализуется.
ВЗГЛЯД: Кстати, можно ли назвать точную цифру количества нелегалов в России? Вот Ромодановский говорит о 3,5 млн нелегалов. Откуда могли взяться эти данные?
С.Р.: Вообще никто не может назвать с уверенностью точную цифру. Оценки существуют от 5 до 15 млн. Экспертное сообщество предлагало проведение специального исследования для определения количества нелегальных мигрантов в России, но в ФМС не нашлось средств на это. ФМС периодически дает свои оценки, но они основываются на приблизительных данных.

ВЗГЛЯД: Бытует такое мнение, что российским гражданам весьма сложно устроиться в те сферы, где задействован труд мигрантов. То есть туда, где требуется неквалифицированный труд.

С.Р.: С моей точки зрения, существует миф, что россияне не хотят идти куда-то работать. Таким образом просто раскручивается потребность в трудовых мигрантах. Причем работодателям нужны незаконные трудовые мигранты. Работодателю, например в сфере ЖКХ, невыгодно нанимать на работу россиян. В других сферах, кстати, тоже. Работодатель, нанимая нелегальных мигрантов, может не платить налоги, социальные выплаты. Мигранты более непритязательны – готовы жить где угодно и за любую зарплату работать, ими можно манипулировать, угрожать. Мигранты не знают своих прав, они никуда не пойдут жаловаться.
Мы провели исследование трудовых мигрантов из Центральной Азии, занятых в сфере ЖКХ в Москве. В результате мы выяснили, что по бумагам работают россияне, а на самом деле улицы метут мигранты. По бумагам зарплата пишется на 25–30 тысяч рублей в месяц, а фактически тому же узбеку, таджику или киргизу платят 15–20 тысяч. То есть половина  официальной зарплаты уходит в чужой карман. Эта схема работает уже давно.

ВЗГЛЯД: По вашему мнению, какой механизм должен быть выработан для вывода нелегалов из тени?
С.Р.: Я вообще считаю, что возможно введение визового режима со странами СНГ. Только поймите меня правильно. По сути, визовый режим может обезопасить самих же трудовых мигрантов. Сейчас они находятся в рабском положении. Фактически, трудовые мигранты в России – это рабы XXI века. Ими манипулируют, не платят, унижают, их не считают за людей. Не только в визовом режиме дело, конечно. Нужно менять отношение чиновников, полицейских, работодателей, местного населения. Крайне необходимо развивать инфраструктуру миграции, организованный наем рабочей силы. Трудовой мигрант должен быть подготовлен для работы в России – знать русский язык, основные права. Мигранты должны иметь трудовые договоры, медицинские страховки, нормальные условия жизни.
ВЗГЛЯД: Каким образом можно привлечь поток квалифицированных иностранных мигрантов? То есть каким образом можно качественно улучшить структуру иностранных мигрантов, приезжающих в Россию?
С.Р.: Помимо работы над возвращением наших бывших соотечественников, которые по каким-то причинам потеряли российское гражданство, необходимо также создать мотивационные механизмы для того, чтобы в России оставались перспективные мигранты и привлекались новые инвестиции.
В этом плане есть два конструктивных механизма. Большое количество иностранных граждан приезжает в Россию для получения образования. Наша высшая школа ценится в странах СНГ и Юго-Восточной Азии. Кроме того, стоимость обучения конкурентоспособна по сравнению с европейской или американской системами образования. Российские власти могли бы давать в упрощенном порядке российское гражданство всем иностранным студентам – учебным мигрантам, которые закончили наши университеты. В этом случае решается вопрос качественного состава трудовых мигрантов. Они адаптированы к нашим условиям рынка труда и образования. Они уже прошли через «образовательный фильтр», который практически интегрировал их в российское общество.
ВЗГЛЯД: Кстати, сколько граждан из стран СНГ, получивших российское образование, остаются  у нас? 
С.Р.: По моим подсчетам, остается 25–30%. Но могло бы быть больше. Необходимо проводить агрессивную политику в этом плане. В странах – донорах учебных мигрантов необходимо развивать русскую культуру по максимуму – через книги, язык. Это сейчас практически не делается. Я могу привести пример русского центра во Вьетнаме, которому российский бюджет выделил на проведение Года русского языка всего 3 тысячи долларов. На эти 3 тысячи долларов надо было «продвинуть» русский язык во Вьетнаме. Что можно сделать на эти деньги? В результате понятно, куда едут вьетнамцы: в США, Австралию, Японию, но только не в Россию. То же самое происходит в странах СНГ, откуда вообще уходит русский язык.
Надо открывать центры русского языка, распространять литературу, продвигать культуру, развивать научные и студенческие обмены. Как делают США, Великобритания, Франция. Причем русскому языку нужно учить бесплатно, если мы хотим получить абитуриентов для наших вузов.Кроме того, мы предлагаем внедрить инвестиционный канал привлечения мигрантов. Этот механизм заключается в предоставлении российского гражданства приезжим из стран СНГ, которые готовы инвестировать в экономику России.

ВЗГЛЯД: Как этот механизм будет работать?

С.Р.: Мы разработали шкалу значений минимальной суммы для инвестирования в зависимости от благополучия регионов. То есть основная идея сводится к привлечению инвестиций в депрессивные регионы России. Так, для благополучных регионов устанавливается более высокий порог вхождения, а для менее благополучных – средний или минимальный.

К примеру, если речь идет о Москве, то необходимо инвестировать 14,3 млн рублей и создать не менее 44 рабочих мест для местного населения. Если речь идет о депрессивном регионе или приграничном субъекте, то он должен инвестировать 5,6 млн рублей и создать не менее 10 рабочих мест. К примеру, мы рассчитали, что для Хабаровского края сумма инвестиций составит 6,3 млн рублей, необходимо создать 12 новых рабочих мест. Конечно, цифры приблизительные, но главное принцип.
ВЗГЛЯД: Весьма интересная идея, но много ли граждан из стран СНГ хотят и могут открыть свое дело в России?
С.Р.: Естественно, это не будут миллионы. Но десятки тысяч мигрантов-предпринимателей за несколько лет мы могли бы получить. Но тут нельзя считать, так сказать, только по головам. Эта мера будет иметь мультипликативный эффект. Примеру одного предпринимателя, организовавшего ферму в российской глубинке, могут последовать другие. Кроме того, предприниматели будут создавать рабочие места для российских граждан, тем самым будет решаться проблема трудоустройства местного населения.
В США существует такой механизм. Мигрант, который хочет получить гражданство в США и развивать свой бизнес, должен инвестировать в американскую экономику порядка 1 млн долларов и создать минимум пять рабочих мест для граждан США. Аналогичные программы есть в Канаде, Австралии, Новой Зеландии. Такая вот идея. Главное, что опыт отработан. Думаю, что миграция – очень важный ресурс развития России. Только необходимо ею пользоваться правильно, в интересах развития общества, в интересах людей.

Теги: 
демография, мигранты, иммиграция