Париж — в 200 километрах. До самолёта домой — 12 часов. У меня ещё куча времени, чтобы побродить по Сент-Женевьев-де-Буа и помолчать у могилы Бунина. Чтобы затем купить ребёнку любимые швейцарские цветные карандаши в жестянке, сдать машину в пресс-парк одного из французских брендов и выпить перед вылетом граммов сто кальвадоса. Все планы обламывает нежный звоночек бортового компьютера на выезде из Гавра: блямс! На экране дисплея высвечивается апокалиптический гвоздь, торчащий из колеса и сообщение об аварийном падении давления в задней левой шине.
Комментарии